Кого вы заметили первой на полотне Франсиско Гойи «Письмо, или Девушки»? Без сомнения, молодую женщину, читающую смятую любовную записку от поклонника.
Наша героиня, одетая по последней моде, буквально ослепляет зрителя белизной своего атласного лифа. Подбоченясь, она, исполненная тщеславия, с усмешкой принимает признания ухажера. И в то же время увлечена чтением настолько, что не обращает внимания на происходящее: ни на свою собачку (к слову, символ достатка), ни на прачек, стирающих белье. Находясь в одном пространстве с другими персонажами картины, она существует в другой реальности.
В своем полотне Гойя осуждает социальное устройство современной ему Испании: пока одни наслаждаются жизнью, другие вынуждены тяжело зарабатывать себе на хлеб.
Служанку, открывающую зонт в солнечный полдень, художник пишет менее детально, чем ее хозяйку, а прачек и вовсе превращает в безликих персонажей, набросанных грубыми мазками. Ведь именно так и относились к бедным женщинам, которых к тому же презирали за то, что они вынуждены были подрабатывать проституцией. Кстати, этот «грубый» подход позже перенял Эдгар Дега, большой поклонник Гойи.
Итак, как видите, в истории нашего любовного письма нет ни чувственности, ни страсти, а записка – всего лишь символ праздных развлечений богачей, которые остаются равнодушными к тяготам бедняков.
Затронув тему «Письма, или Девушек» Гойи, нельзя не упомянуть о второй части названия картины. И тут нас ждет почти детективная история.
Долгое время считалось, что «Письмо, или Девушки» составляет диптих с полотном «Время, или Старухи».
Эти работы всегда выставлялись вместе. «Время, или Старухи» – еще одна сатира Гойи, критикующая тщеславие престарелых красавиц, которые больше напоминают трупы, но при этом отказываются посмотреть правде в глаза. Кронос, бог времени, уже расправил крылья за их спинами, но «красавицы» его не замечают: одна разглядывает собственное изображение в кулоне, а другая показывает ей книгу с названием «Как дела?».
Драгоценная стрела в волосах героини в белом уже встречалась на написанном Гойей портрете королевы Испании Марии Луизы Пармской (1800). В момент создания «Времени, или Старух» Пиренейские войны были в разгаре, так что похоже, художник намекал на возможное исчезновение испанской монархии.
Гойя написал «Старух» раньше, чем «Девушек», но такой хронологический порядок диптиха не смущал искусствоведов, пока… Пока в 2008 году во время мультиспектрального анализа «Старух» не обнаружилось, что в середине XIX века кто-то увеличил размер полотна с 159×105 см до 181×125 см. Неизвестный дописал нижнюю часть и добавил крылья Кроносу, что сделало «Старух» идентичными по высоте и ширине «Девушкам».
Стоит добавить, что вторые названия, в отличие от изначальных «Письма» и «Времени», не были даны самим Гойей. Кому и зачем понадобилось превратить две отдельные картины в диптих, до сих пор остается загадкой. Будем надеяться, что в будущем нас ждет раскрытие и этой тайны!
