Сергей Параджанов уже снискал мировую славу, когда угодил во второй раз за решетку. Фильм «Тени забытых предков» завоевал 28 наград в 21 стране. Его режиссерские работы ставили в один ряд с работами Федерико Феллини. Им восхищались Куросава, Годар, Антониони. А зарубежные журналисты за эпатаж сравнивали нашего режиссера с Сальвадором Дали. Он постоянно шутил, мистифицировал так, что невозможно было понять, где правда, а где выдумки. Рассказывал, будто родители заставляли его глотать драгоценные камни, чтобы их не нашли во время обысков. А якобы по утрам сажали его на горшок через сито и не отпускали в школу, «пока не выйдут камни». В других рассказах он на голубом глазу сообщал, что отец держал в Тифлисе бордель «Семейный уголок», где тридцать выписанных из Парижа проституток, «показывали попу» за деньги.
Однажды в интервью одной датской газете режиссер заявил, что «его благосклонности добивались десятка два членов ЦК КПСС». Никто так и не понял, что это было. Но члены КПСС очень обиделись.
Параджанов не скрывал, что бисексуален. Но для друзей и близких не было сомнений, что дело режиссера — сфабриковано. Слишком часто и слишком открыто он критиковал все и вся.
Одним из пунктов обвинения был гомосексуализм. Параджанову вменяли изнасилование мужчины на голову выше его. А в качестве доказательства вины предлагалась ручка в форме обнаженной женщины, игральные карты для взрослых.
Дорогому Гарику от Сергея Параджанова
С июня 1974 года по декабрь 1977 года Сергей Параджанов писал письма из заключения: сыну Сурену, жене, племяннику Гарику, сестре Анне, матери, друзьям.
«Дорогой Гарик», — неизменно обращается режиссер к племяннику. В каждом новом письме он неизменно наказывает четырнадцатилетнему мальчику учиться хорошо. «Учись как можно лучше. Нужно обязательно закончить десятый класс», «Тебе надо много работать над речью и пластикой. Работай и учись. Смотри все что можешь увидеть. Ходи в и в театр… Смотри телевизор. Видел ли ты Князя Игоря?» «Работай надо собой читай вслух, ходи на танцы».
А в одной из записок с перечислениями пунктов того, над чем должен работать Гарик, дядя написал шутливый завет «Учись, учись. Ленин».
В 1974 году режиссер еще не знал, что именно Гарик станет косвенным виновником того, что его посадят в третий раз…
«Мы коммуняк на словах имели, а ты — на деле»
Параджанов сидел по плохой статье. Администрация устраивала ему регулярные избиения. Издевались сами зэки. Неудивительно, что в первый год отбывания срока режиссер совершил попытку самоубийства.
«Если бы ты знала, какое здесь собрано зло. Какие патологии! Сын ― отец! Отец ― дочь (секс). Наркотики! Валюта! Хищение! Совращение! Убийства! Чечены! Ингуши! Грузины! Армяне! Лагерь больше, чем Губник. Озверелые. Неукротимые», ― писал он жене Светлане.
Заключенные дали ему кличку «старик». Они думали, что известного режиссера прислали к ним затем, чтобы он «снял киношку» про зону.
Удивительно, что даже с такой «опускаемой» статьей Параджанов вскоре приобрел авторитет. Зэкам стал известен один из пунктов обвинения – «режиссер Сергей Параджанов изнасиловал члена КПСС». После этого заключенные прониклись к режиссеру большим уважением и принесли извинения со словами: «Мы коммуняк всегда на словах имели, а ты — на деле!»
Вдохновленный таким признанием, Параджанов вскоре придумал новую историю и рассказывал всем, что лично изнасиловал триста членов КПСС.
«Время летит скоро уже два года и два месяца! Когда меня задержали, я думал, что не выживу и один день. Но человек — глуп все выдерживает», ― пишет он Гарику в 1976 году.
Стоило заключенному обжиться в одном из лагерей — как его тут же переводили в другой: в Губник, Стрижевку, Коммунарск. Издевательства повторялись, но везде ему удавалось завоевать авторитет у специфической публики.
«Аня! Меня перевели в другой лагерь на Украине это Донбасс. Тяжело очень. Плохое время… Осталось 810 дней. Нет сил. Вероятно, это конец. Фреску на стене не трогай. Она мне очень дорога», ― пишет он сестре.
На одном из писем — картинка. Человек в фуфайке с метлой стоит под стрелой крана.
Он работал уборщиком в цехе. Как писал, однажды кто-то из «доброжелателей» специально залил водой цех. Всю ночь, стоя в ледяной воде, он ведрами выгребал воду. «Харкаю кровью. Неужели это мой конец? Я скучаю по свободе. Где я – это страшно!»
Впрочем, трудности не сломили его. Когда ему сделали замечание за то, что он «метет без огонька», Параджанов поджег свою метлу.
Медали из кефирных бутылок
На зоне Параджанов подмечал интересные истории и эпизоды, которые могли пригодиться ему в дальнейшем. Одно из мест, где сидел режиссер, располагалась возле железнодорожных путей. Повариха вагона-ресторана курсирующего поезда каждый раз распахивала халат надетый на нагое тело, когда вагон проносился мимо зоны. Посмотреть секундное представление высыпала толпа зэков и радовались виду больше, чем киносеансу.
«Следующее свидание 1 июля 1977 года. Я пишу много но не записиваю так как то что я пишу могут добавить срок. Лучше выйти а потом записать. Склероза нет!!!!» ― гласит текст записки.
― Заключенному разрешалось писать письма два раза в месяц, но он нашел способ делать это чаще, передавая весточки через учителя, который приходил к нему на свидания, — рассказывает эксперт аукционного дома Анна Сыроватская.
«Человек передаст тебе это письмо два дня будет в Тбилиси. Жить будет в моей комнате. Это очень большое одолжение… он рискует больше, чем я», ― пишет Параджанов сестре. В том же письме просит ее передать ему носки, консервы, лезвия, чай высший сорт, книгу «Евангелие» из шкафа и поломанную серебряную вилку или ложку, отмечая в скобках «очень нужно серебро». Металл был нужен для поделок. На зоне Параджанова уважали за то, что он умел все. Рисовал портреты и эротические картинки; изготовил из мешковины плащаницу с библейскими сюжетами своему умершему соседу. Когда у него забрали карандаши — стал собирать крышки от молочных бутылок. Выцарапывал на них профили писателей, заливал фольгу смолой и получал «талеры Параджанова». Одна из таких смятых крышечек с выцарапанным профилем Пушкина попала в руки режиссера Федерико Феллини. Он отлил по ее образцу серебряную медаль, которой до сих пор отмечается лучший фильм на фестивале в Римини.
Зачем поддался дружбе с «пидпанками»?
Федерико Феллини часто писал режиссеру на зону. «Волнуюсь за твою судьбу, ты ведь великий человек, держись». Как-то раз Параджанова вызвал начальник тюрьмы и поинтересовался, кто такой Феллини.
― Это мой брат, Федор, ― соврал заключенный. И, пустив слезу, признался, что Федору очень хотелось бы отпраздновать новый год вместе с ним. Начальник тюрьмы поверил и сигнализировал высшему начальству:
«Изыскана возможность празднования Нового года путем приезда итальянского просветработника, товарища Федора Феллини, родного брата заключенного Параджанова. Просим разрешить».
За выдающегося режиссера хлопотала и Лиля Брик, муза Маяковского. Она присылала ему вкусные посылки: салями, французские конфеты, которые съедали начальники. Параджанов не оставался в долгу и тоже отправлял Лиле «подарочки». К 8 марта он выслал ей букет цветов, сделанный из колючей проволоки и использованных носков. Лиля пришла в восторг и поставила его у себя в доме, облив одеколоном, чтоб не воняло.
Не забывал Параджанов поздравить и родных ему людей. «Гарик, спасибо за фото. Пиши ответы на вопросы. Береги себя Время плохое» ― и рисунок человека в профиль за колючей проволокой.
«З днем народження», ― значится на обороте.
― Его вызвали в Киев письмом о том, что у сына Сурена брюшной тиф, ― говорит Анна Сыроватская. ― А когда он приехал ― арестовали.
«Тарковский считает, что я гений, я считаю, что я в говне»
Не раз в письмах племяннику режиссер вспоминает о Тарковском. «Позвони Буце ― он хорошо знает о Тарковском. Фильм Зеркало говорят очень сложный фильм». «Гарик ― Тарковский мой друг! Был у нас в гостях когда Ира испекла торт клубничный. Он снял фильм Андрей Рублев и Солярис, Иваново детство».
Параджанов и Тарковский встретились в 1966 г., когда Андрей Арсеньевич приехал в Киев в связи с премьерой «Андрея Рублева». На восьмом этаже киевской квартиры Параджанова режиссера встретил живой ослик, привязанный к батарее.
Они очень дружили с Тарковским, а критики вечно проводили параллели между ними. Когда-то Тарковский выщипал все желтые цветы на поляне, чтобы снять нужный ему цвет. Параджанов же выкрасил скалы в Закарпатье синькой, когда снимал свою украинскую любовную историю в «Тенях забытых предков». После освобождения Параджанов горячо рекомендовал другу отсидеть хотя бы годик, чтобы лучше понять жизнь.
«Тарковский мой друг! …Я считаю что он гений. Он считает что я гений. Но я считаю ― что я в гавне», ― заключает дядя в письме племяннику.
В весточках с зоны режиссер много спрашивает у племянника о родных, близких и даже соседях. Интересуется, как отмечали годовщину смерти бабушки, что ели, что пили. Пеняет Гарику на то, что он пишет под диктовку матери и не отвечает на вопросы дяди. Например, один из таких вопросов касается Алика.
«Что делает Алик твой брат. Он очень талантливый художник и ему надо много работать».
Алик Джаншиев, художник, двоюродный брат Гарика. Он всегда был рядом с Параджановым, помогая ему на съемках, в киноэкспедициях и даже на прогулках по городским свалкам. Параджанов снял его в роли Пиросмани в своем маленьком шедевре «Арабески на тему Пиросмани». Вскоре после съемок неожиданно для всех Алик покончил с собой.
Освобождение и новый арест
Режиссера выпустили из Перевальской колонии 30 декабря 1977 г. — за год до окончания срока. Немалую роль в этом сыграла Лиля Брик. Она попросила Луи Арагона, мужа свой сестры, замолвить слово перед Брежневым. Когда Арагон произнес фамилию Параджанова, генсек очень удивился и спросил, кто такой этот Параджанов.
Своему любимому племяннику Сергей Параджанов привез из тюрьмы сувенир ― спичечный коробок со вшами, «чтобы понял, что такое советская тюрьма».
Спустя пять лет, 12 февраля 1982 г. Сергея Параджанова арестуют снова. На этот раз ― по подозрению в даче взятки.
Получается, что дядя не зря в каждом письме с зоны талдычил Гарику о необходимости хорошо учиться. Племянника, тогда студента четвертого курса театрального вуза, вызовут в МВД и скажут, что эксперты проверили его сочинение и насчитали 62 ошибки. Как с таким сочинением он мог поступить? От племянника потребуют признаться, что дядя давал взятку членам вступительной комиссии.
Выступая свидетелем обвинения по последнему делу Параджанова, Гарик разрыдается прямо перед судьей…
― Откуда у Сергея деньги, у него даже нижнего белья нет. Он носит фланелевые трусы нашей матери Сирануш, ― будет кричать сестра Анна на суде.
Из третьей своей тюрьмы Параджанов не напишет племяннику ни строчки…
