4 (16) декабря 1862 года, находясь в заключении в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, Николай Чернышевский начал писать роман «Что делать?», который «перепахал» Россию.
Как сообщается в книге Павла Щёголева «Алексеевский равелин» (серия «Историко-литературный архив», Москва, изд. «Книга», 1989 г.), роман «Что делать?» Чернышевский написал за 4 месяца: начав 4 декабря 1862 года, 4 апреля 1863-го закончил. Как поясняет Павел Щёголев, лично работавший с архивом писателя, чтобы максимально «форсировать» творческий процесс, Чернышевский, начиная с 18-го листа рукописи, отказался от обыкновенного шрифта и стал использовать систему скорописи собственного изобретения, которая показалась очень подозрительной тюремщикам. Используя этот новаторский метод работы, Николай Гаврилович за 4 месяца умудрился написать свой роман дважды: один раз начерно сокращенной скорописью и второй раз – набело. Беловая редакция была отослана им в журнал «Современник», редактором которого в то время был Николай Некрасов.
То, что заключенному Чернышевскому было разрешено не только иметь письменные принадлежности и получать необходимые для работы книги, но и отсылать свои работы в печать, объясняется тем, что в этот период Петропавловская крепость использовалась как следственный изолятор (т. е. находившиеся там заключенные были не осужденными, а подследственными).
Николай Чернышевский был арестован у себя на квартире 7 июля 1862 года по обвинению в составлении возмутительного воззвания «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», которое было расценено как мера, направленная к возмущению народа и ниспровержению существующего порядка. Кроме этого, Чернышевского обвиняли в противозаконных сношениях с лондонским изгнанником Герценом и в участии в его преступных замыслах.
Когда Чернышевский был арестован, он ни одну минуту не сомневался в том, что у правительства не будет никаких улик к изобличению его в государственном преступлении и самое заключение не может быть продолжительным. 5 октября 1862 года, т. е. через 3 месяца после ареста, он писал жене: «Можно только судить по здравому смыслу, что большая половина нашего времени разлуки прошла».
Но правительство не ошиблось в определении удельного веса личности Чернышевского, его опасности как агитатора и публициста и не остановилось ни перед какими мерами и средствами для затягивания дела и фальсификации улик.
«Роман «Что делать?» был написан в первый период заключения, когда было еще сильно оживление, когда не отзвучала еще действительность, от которой Чернышевский, как оказалось, ушел навсегда. В романе своеобразно переплелись два элемента: оправдание эмпирического быта, в котором жил Чернышевский, и построение утопии будущей счастливой жизни, когда не будет ни бедных, ни несчастных, а все будут вольны и счастливы. Чернышевский начал с глубоко субъективных переживаний и кончил объективным построением высочайшего порядка. И подругу своей жизни (жену Ольгу Сократовну. – С. И.) он вознес на недосягаемую высоту: в действительности она такой не была и уж, во всяком случае, была чужда тому идеалистическому обоснованию отношений мужа и жены, которое воздвиг Чернышевский. Работая над романом, Чернышевский думал о новых людях, которые поступают по-новому, дают новое разрешение вопросам быта и человеческих отношений – они все позитивисты, материалисты, разумные эгоисты», — пишет Павел Щёголев.
Как рассказывается в воспоминаниях Авдотьи Панаевой, выйдя из застенков Петропавловской крепости в апреле 1863 года, беловая рукопись романа едва не была утрачена из-за роковой случайности:
«Некрасов (главред «Современника». — С. И.) сам повез рукопись в типографию Вульфа, находившуюся неподалёку, – на Литейном около Невского. Не прошло четверти часа, как Некрасов вернулся и, войдя ко мне в комнату, поразил меня потерянным выражением своего лица:
— Со мной случилось большое несчастье, — сказал он взволнованным голосом, — я обронил рукопись! <…> И черт понес меня сегодня выехать в дрожках, а не в карете! И сколько лет прежде я на ваньках возил массу рукописей в разные типографии и никогда листочка не терял, а тут близехонько и не мог довезти толстую рукопись!
Некрасов не мог дать себе отчет, в какой момент рукопись упала с его колен:
— Задумался, смотрю: рукописи нет; я велел кучеру повернуть назад, но на мостовой ее уже не было, точно она провалилась сквозь землю… Что теперь мне делать?
Я поторопила Некрасова написать объявление в газеты и назначить хорошее вознаграждение за ее доставку. <…> На другое утро объявление было напечатано в «Полицейских Ведомостях», и Некрасов страшно волновался, что никто не явится с рукописью в редакцию».
Однако в тот же день рукопись принес мелкий чиновник, который рассказал, что поднял ее на мостовой, переходя Литейную улицу у Мариинской больницы. Обрадованный Некрасов удвоил сумму вознаграждения: вместо обещанных в объявлении 50 рублей выдал бедному чиновнику еще 50.
Как сообщает Авдотья Панаева, после публикации «роман Чернышевского имел огромный успех в публике, а в литературе поднял бесконечную полемику и споры». Особенным успехом это произведение пользовалось у молодежи и, как отмечали многие современники, оказало мощное влияние на склад революционного мировоззрения эпохи.
