В повседневной жизни незнакомые слова не кажутся нам большой проблемой. Представьте, что вы увидели какое-то совершенно незнакомое слово – достаточно повторить его несколько раз, и считайте, что вы уже выучили его. Разумеется, для этого должна быть какая-то мотивация: то есть слово должно быть какими-то особенно интересным, или же мы должны быть уверены, что оно нам обязательно нужно для общения. Однако до сих пор мы мало знаем о нейрокогнитивных механизмах, отвечающих за усвоение новых слов.
Сейчас в руках у нейробиологов и психологов есть масса изощрённых методов, позволяющих наблюдать за работой мозга. Но чтобы изучать, как мозг усваивает незнакомое слово, нужно иметь в виду двоякую природу всякого слова: с одной стороны, это фонетическая структура, т. е. определенное звучание, которое наш мозг учится распознавать, с другой – семантика, связанная с этой структурой (например, ассоциация с объектом или действием).
Для эксперимента с мозгом и словами мы должны выдумать некое псевдослово, с которым мозг никогда прежде не сталкивался. По словам Александры Разореновой, сотрудницы Московского государственного психолого-педагогического университета и Сколковского института науки и технологий, создавая псевдослово, нужно помнить, что оно должно иметь оригинальное звучание, то есть в нём не должно быть уже известных корней и других морфем. И притом оно должно обладать оригинальным значением, т. е. оно не должно быть синонимом какого-либо известного слова. Выполнить эти требования и добиться их соблюдения в экспериментальных условиях довольно сложно.
Другая сложность состоит в том, что нам необходимо разделить семантические и фонологические процессы, которые пересекаются как во времени, так и по локализации в мозге. Наконец, не менее сложно обеспечить эффективное обучение, то есть придумать такую задачу, которая мотивировала бы добровольца выучить новое слово.
Александра Разоренова и её коллеги пригласили поучаствовать в эксперименте двадцать четыре человека, которые должны были выучить восемь псевдослов. Четырём словам соответствовали некие движения одной из рук или ног. То есть часть псевдослов приобретала оригинальную семантику, а оставшиеся псевдослова оставались без смысла. За активностью мозга наблюдали с помощью магнитоэнцефалографии (МЭГ). В более ранних аналогичных работах обращали внимание только на какую-то конкретную область коры мозга и в ограниченном временном интервале. Теперь же область наблюдений расширили, как в смысле новых зон коры, так и в смысле времени.
Эксперимент длился два часа, и в результате удалось выяснить, что осмысленные псевдослова сильнее меняют активность коры, чем псевдослова без смысловой нагрузки. Новые слова со смыслом провоцировали дополнительный отклик в тех зонах мозга, которые отвечают за фонетику. Можно сделать вывод, что звучание осмысленных незнакомых слов мозг старается усвоить в первую очередь, тратя на них больше когнитивных ресурсов.
Кроме того, новое слово усваивается непосредственно корой, минуя структуры кратковременной памяти (например, гиппокамп). И нейронный «образ» нового слова, то есть комплексная взаимосвязанная реакция нейронов мозга на новое значение и новую фонетику, формировались за 1–2 часа. В более ранних исследованиях подобные изменения в мозге регистрировались исключительно на второй день после эксперимента, после ночного сна (то есть когда кратковременная память прошла сонную консолидацию – превратилась в долговременную во время сна). Возможно, при достаточной мотивации к запоминанию новые слова действительно усваиваются мозгом, так сказать, экспрессом, то есть без перевалочного пункта в центрах кратковременной памяти.
Нужно ли добавлять, что эти результаты могут быть очень полезны с самой практической точки зрения – в обучении иностранным языкам и в коррекции языковых и речевых дефектов.
Работа выполнена при поддержке грантом Российского фонда фундаментальных исследований.
По материалам Сколковского института науки и технологий
