Американский писатель Торнтон Уайлдер (1897―1975) начал сочинять еще в школе, где он не вписывался в общую обстановку и одноклассники дразнили его как чрезмерно умного. По словам одноклассников, «Мы оставляли его в покое, просто оставляли его в покое. И он уходил в библиотеку, его убежище, учиться, чтобы отстраниться от унижения и малолушия».
Во время первой мировой войны Уайлдер служил в Береговой охране США. Некоторое время учился в Оберлинском колледже, затем поступил в Йельский университет. В 1920 г. получил там диплом бакалавра, а в 1925 году, уже в Принстонском университете, — степень магистра.
Получив диплом, Уайлдером учился в Риме, а затем преподавал французский язык в школе в Нью-Джерси. В 1926 г. опубликовал свой первый роман «Кабала». В 1927 году «Мост короля Людовика Святого» принес ему коммерческий успех и первую Пулитцеровскую премию в 1928 году. В 1930―1936 годах он читал курс сравнительного литературоведения в Чикагском университете. В 1938 году получил Пулитцеровскую премию за драматическое произведение для театра за пьесу «Наш городок», и еще одну в 1942 году за свою пьесу «На волосок от гибели».
Во время второй мировой войны получил звание полковника и несколько наград. Преподавал литературу в Гарвардском университете и других университетах. Он считал себя в первую очередь учителем, писательство было для него вторым занятием, но он продолжал писать всю жизнь.
«Мартовские иды» — роман в письмах, опубликованный в 1948 году. Это, по словам автора, «фантазия о некоторых событиях и персонажах последних дней Римской республики… Воссоздание подлинной истории не было первостепенной задачей этого сочинения». Роман рассказывает о событиях, кульминацией которых стало убийство Юлия Цезаря (в мартовские иды 44 года до н. э.). В этом романе он размышлял о параллелях между Бенито Муссолини и Цезарем.
Роман разделён на четыре книги, каждая из которых начинается раньше и заканчивается позднее предыдущей. Все приведённые в романе документы вымышлены, за исключением стихотворений Катулла и заключительного абзаца Светония. Тем не менее, многие описанные события являются историческими, например, визит Клеопатры в Рим.
Эпистолярный жанр романа позволяет увидеть Рим того времени с разных точек зрения.
Здесь переписка не только Цезаря, но и многих его современников. От Клеопатры и Цицерона до рабыни. Люди разного возраста, пола и социального положения. Чьи-то письма изобилуют бытовыми подробностями и мелкими пересудами, другие, наоборот, полны возвышенных мыслей и рассуждений о власти, вере, о государственных делах и способах решения возникающих проблем. Благодаря эпистолярной форме романа вы оказываетесь среди жителей древнего Рима, вам становятся известны их мысли, вы знаете, насколько человечны великие люди Рима и как порой бывают мелочны рядовые жители.
Сам Цезарь в своих письмах выглядит многогранным, его интересуют абсолютно все сферы жизни граждан. Цезарь здесь в первую очередь диктатор. И выписан он мастерски: его возможные тайные желания и мысли продуманы до мелочей и обоснованы, они наполняют историческую фигуру смыслом, вдыхают в неё жизнь. И форма романа, состоящего из писем, помогает автору раскрыть созданную вокруг Цезаря сеть обожания и ненависти, интриг и сплетен, предательств и преданности. Его мысли о власти, о передаче правления после смерти, о свободе личности заслуживают особенного внимания.
«Очарование роману придает не только образ главного героя и своеобразная стилистика изложения в форме дневникового жанра, получившего распространение в Древнем Риме, но также яркий и афористичный язык, соответствующий представлению древних римлян об идеальном стиле письма. Критики упрекали Уайлдера в том, что он превратил роман в театр одного актера, поскольку не один из персонажей, не смотря на их многочисленность, не получил достаточного описания в романе, кроме самого главного героя», — писал Сергей Максимов.
Литературовед Дмитрий Уваров утверждает, что история, рассказанная в романе, чрезвычайно далека от исторической реальности. По его мнению, «тип диктатора, обрисованный в лице Цезаря, совсем не напоминает дуче. И Брут, такой, каким он представлен, это не Луаро де Базис, которому посвящен роман. Тут, можно сказать, все переиначено. Вместо случайной, патологической фигурки, каким был дуче, здесь диктатор – значительная личность. А Брут, напротив, в отличие от поэта-антифашиста де Базиса слаб, не героичен. Не похож на де Базиса и поэт Катулл, изображенный как человек талантливый, однако не гражданственный».
Прав ли Уваров? Нет. Задачей художественного произведения вовсе не является точное копирование действительности. С эти согласен известный литературовед Николай Анастасьев: «И все-таки в этом романе, не изменяя прошлому, Уайлдер более напряженно, чем в любом другом своём произведении, даже и приближенном к нам во времени, размышлял о дне сегодняшнем. Нет, он не исследовал социально-исторические корни фашистской диктатуры, как не исследовал он и природу новой – «холодной» – войны… Такими четкими категориями Уайлдер вообще не оперировал… Но он ясно видел, что одна катастрофа произошла, а другая – возможна, поскольку в обществе царит обывательское равнодушие, молчание совести».
