У латинской поговорки «Exeptio probat regulam» есть два перевода: «исключения подтверждают правило» и «исключения проверяют правило». Оба могут показаться нелепыми, но на самом деле существуют важные правила, из которых есть не менее важные исключения. Наличие исключений проверяет правила на прочность и одновременно подтверждает их существование. Ведь не будь правил, не понадобилось бы делать исключения. Вот как это «работает» в русском языке.
Более тридцати лет назад на экраны вышел ставший очень популярным французский фильм «Инспектор-разиня». Никого не смущало, что главного героя — мужчину — называют «разиней», то есть словом, относящимся к женскому роду. Таких слов в русском языке много. «Зануда», «докука», «липучка», «надоеда», «назола», «попрошайка», «прилипала», «зуда», «зудила» — так называют надоедливого, навязчивого человека. А мужчина он или женщина — непонятно, хотя обычно русский язык очень чувствителен к роду существительных. Наш язык присваивает род даже неодушевлённым предметам и понятиям, правда, логика выбора не всегда ясна. Почему, например, «стамеска» — женского рода, «молоток» — мужского, а «долото» — среднего? Почему «справедливость», «смелость», «сила» — женского рода, а «страх», «стыд» и «позор» вдруг оказались мужского? А «терпение» — вообще среднего?
Дело в том, что категория рода в большинстве случаев не имеет отношения к лексическому значению слова, а определяется в основном грамматическими признаками — окончанием и иногда суффиксом. Например, к мужскому роду относятся не только слова с нулевым окончанием, имеющие в родительном падеже окончание «а» (дом, стол), но и с окончанием «ой», «ий», «ый» (учёный, рядовой), которые образовались из соответствующих прилагательных мужского рода, а также слова с суффиксами «ищ», «ишк», «ушк», «ин» (сапожище, соловушка, домишко, домина). Ещё к мужскому роду принадлежат некоторые слова с окончанием «а», «я» (папа, дядя) — это первые слова, которые мы учимся говорить, — как раз тот случай, когда смысл побеждает грамматику.
К женскому роду относятся слова, имеющие в именительном падеже единственного числа окончания «а», «я» или «ая» (ванная, столовая, прачечная, то есть те, к которым можно добавить слово «комната»), или они могут иметь в именительном падеже нулевое окончание, а в родительном — окончание «и» (радость — радости, Астрахань — Астрахани).
И наконец, к среднему роду относятся слова, имеющие в именительном падеже единственного числа окончания «о», «е» (окно, долото), существительные с окончанием «мя» (имя, стремя), а также слова, имеющие окончания «ое», «ее» и «ие» (пирожное, подлежащее, предложение).
Как же быть с «разиней» и «занудой»? Для подобных слов создали особую группу — «слова общего рода». В неё вошли не только слова с окончаниями «а», «я», применяемые к людям обоих полов, но некоторые имена и фамилии, которыми можно назвать и мальчика и девочку, — Саша, Валя, Женя, Черных, Саган, Гофман, Ожешко, — а ещё иноязычные слова, обозначающие людей обоих полов: «визави», «протеже», «инкогнито».
Иностранные фамилии, относящиеся к общему роду и оканчивающиеся на согласный звук, склоняются, если речь идёт о мужчине, и не склоняются, если речь идёт о женщине. («Мне нравятся сказки Гофмана», но «Мне нравятся романы Франсуазы Саган».)
Слов общего рода очень много, даже если мы не будем брать в расчёт имена и фамилии. «Белоручка», «бродяга», «брюзга», «всезнайка», «выскочка», «грязнуля», «егоза», «ехидна», «жадина», «забияка», «задира», «зазнайка», «заика», «замарашка», «зевака», «злюка», «зубрилка», «калека», «коротышка», «невежа», «недотёпа», «неряха», «неумеха», «плакса», «подлиза», «пройдоха», «тупица», «ябеда» — этот список можно продолжать и продолжать… Большинство из них звучат оскорбительно и могут обидеть человека. Впрочем, в списке слов общего рода есть и такие, как «трудяга», «умница», «молодец», — вот на эти слова можно не скупиться, они звучат как похвала.
Мы выяснили, что существуют слова, у которых нет категории рода. А есть ли слова, у которых нет числа? Большинство существительных в современном русском языке изменяется по числам. Большинство, но не все! Существительные, которые легко представить себе как в единственном, так и во множественном числе, обозначают, как правило, реальные предметы, события, факты, подвергающиеся счёту. А вот существительные, называющие предметы, понятия, явления, но не имеющие противопоставления «один — несколько», по числам не изменяются. У них есть форма лишь одного числа — единственного или множественного.
К существительным, имеющим только единственное число, относятся:
- некоторые слова, означающие вещество: аспирин, медь, кожа, молоко, ртуть;
- собирательные существительные: молодёжь, мошкара, периодика, сырьё;
- существительные, обозначающие абстрактные и отвлечённые понятия: мораль, нравственность, футбол, желтизна;
- географические и астрономические наименования: Енисей, Гродно, Монблан; Венера, Марс и т. д.;
- названия художественных произведений: «Обломов», «Война и мир».
Но нет привил без исключений! Например, французский философ XVIII века Пьер Буаст подарил нам такой афоризм: «Есть две морали: одна — пассивная, запрещающая делать зло, другая — активная, которая повелевает делать добро». Однако словарь Д. Н. Ушакова утверждает, что у слова «мораль» нет множественного числа. Так что же, Пьер Буаст, вернее, его переводчик ошибся? Конечно же нет! Он сознательно нарушил правило, чтобы привлечь наше внимание. Мы привыкли, что «мораль» — одна, и вдруг их две! И нам стало интересно, что автор имел в виду.
У Николая Гумилёва одно из стихотворений начинается такой строчкой: «Только змеи сбрасывают кожи». Правильно было бы написать «кожу», но, читая Гумилёва, мы понимаем, что за всю жизнь змея может сменить кожу несколько раз.
Другой пример: Марина Цветаева назвала статью о балладе Гёте «Лесной царь» и об её переводе на русский язык Василием Андреевичем Жуковском «Два ”Лесных царя”». И это оправдано, потому что Цветаева доказывает, что Жуковский создал, по сути, самостоятельное произведение.
Нам осталось поговорить о словах, у которых отсутствует единственное число. К ним относятся:
- некоторые слова, означающие вещество: «дрожжи», «опилки», «сливки» (попробуйте сами догадаться, почему они «застыли» в форме множественного числа, в то время как другие похожие слова имеют только единственное число);
- собирательные существительные: «деньги», «джунгли», «промтовары»;
- абстрактные (отвлечённые) существительные, обозначающие сложные или многократные действия либо процессы, в которых принимают участие несколько человек: «бега», «выборы», «переговоры»; или состояния природы: «заморозки», «сумерки»;
- некоторые имена собственные: Альпы, Карпаты, Жигули, Нью-Васюки;
- некоторые конкретные существительные: «сани», «брюки», «клещи», «ножницы», «щипцы» и т. п. А что с ними не так? В самом строении этих предметов заложена парность: у саней двое полозьев, у брюк — две брючины, у ножниц — две режущие кромки.
Запомните: у слов, не имеющих единственного числа, есть одна важная особенность: их нельзя употреблять вместе с числительными «оба» или «обе», потому что они в принципе не используются с существительными во множественном числе. Нельзя сказать: «Принеси мне со стола обе ножницы», нужно говорить «двое ножниц» или «те и другие ножницы». Эти правила нарушать не стоит, потому что уважительных причин совершать подобные действия нет.
Напрашивается вывод: искать исключения из правил, проверяя тем самым правила и находя им подтверждение, — занятие полезное. Нарушать правила можно, только нужно чётко понимать зачем и делать это с умом, тогда ваши «неправильные» слова будут вызывать интерес, а не досаду.
Елена Первушина
